ЛОДЕЙНОЕ ПОЛЕ

Нонна Евгеньевна ВОРОНИНА всю свою долгую и трудную жизнь бережно хранила святую память о своих родственниках – священниках Лодейнопольского уезда, молох репрессий по которым смертельно ударил в год её рождения – в 1937 году.

     Хранить документы и даже семейные фотографии было в годы репрессий опасно, но она сберегла всё, что могла, и очень надеялась издать книгу о своём роде и его замечательных людях, немало сделавших для родной земли. Её уважали многие наши земляки, а в первую очередь те, чьи родственники также были расстреляны или сосланы в лагеря по ложному обвинению. Потому и была она руководителем Лодейнопольского общественного клуба «Молох», в котором насчитывалось около двухсот наших земляков, чьи родственники были репрессированы.
      После своего 85-летия Нонна Евгеньевна попросила записать её воспоминания, сделать копии старых фотографий для будущей книги. Выполняя её просьбу, предлагаю рассказ, основанный на её семейной памяти и документах: «Первым в нашей семье был арестован дедушка Александр Яковлевич Никольский. Он родом с Вытегорского уезда, окончил до революции Петрозаводскую духовную семинарию, женился на девушке своего круга и имел приход – сначала в Спасской Губе, потом в Ладве, что находится в Карелии. Арестовали его в апреле 1931 года, как раз в то время на свирских берегах разворачивались лагеря для заключённых. Но кровь невиновных ещё не полилась рекой, ему дали по знаменитой в те годы статье 58-10 УК РСФСР три года срока в УхтПечлаге. И выпустили досрочно – уже в октябре 1932-го. Но покоя после возвращения не давали, вызывали несколько раз на допросы. Дед понял, что добром «внимание» чекистов к нему не закончится и уехал в Псковскую область, почти на границу с Эстонией. Больше мы о нём ничего не знали. Лишь после смерти И.В.Сталина выяснилось, что наш дедушка скончался в 1950 году, ему было 77 лет.
Мой прапрадед Михаил Чернянский был с Заонежья, он отдал своего сына Тихона, родившегося в 1864 году, учиться в семинарию, но он её не окончил, а перешёл в духовное училище. Тихон Михайлович получил место в храме Ефремково, похоронил там отца. А прабабушка Стручкова Мария Семёновна родом из семьи священника Стручкова Семёна Петровича из деревни Руссконицы, у нее очень рано умер отец, ей было всего 16 лет. Тихон Михайлович на ней женился. Он преподавал в начальных классах слово Божье и служил в двух церквях. Одна была деревянная, а вторая – кирпичная, была построена по его архитектурным чертежам. По свидетельству очевидцев, прихожане очень любили своего батюшку. Был он справедливым и трудолюбивым, держал пасеку, коров, лошадей, сам много трудился и старался помогать другим. Было у него десять детей, которых он воспитал духовными и трудолюбивыми людьми.
      Его арестовали прямо в церкви – перебив иконы, разрушив стены. Бросили старого человека в кузов грузовой машины и увезли сначала в Алёховщину, потом – в Лодейное Поле, а затем – в Ленинград. Там расстреляли. Меня Тихон Михайлович успел покрестить. Я родилась 27 июля, а его расстреляли в октябре… Когда его сюда привезли, тетя Сима, дочь Тихона Михайловича (в будущем Заслуженный учитель РСФСР, была награждена орденом Красного Знамени), прибежала с батоном, чтобы передать отцу. А милиционер пнул этот батон и пригрозил, если она не уйдёт, то и её отправят вместе с отцом.
      Вскоре расстреляли и его сына Михаила Тихоновича, хотя он уехал далеко от родных мест, был преподавателем в техникуме в Южно-Алтайске. В Гражданскую войну он воевал на стороне Красной армии, был даже инспектором краевого отдела образования. Хотя Михаил Тихонович ушел из священнослужителей, его тоже расстреляли, когда его маленькому сыну было всего 6 лет. Он помнил всю жизнь, что катался с горки, когда отца вели под конвоем. Тот улыбался ему и пообещал вернуться… К высшей мере наказания в том же году приговорили и учителей Лодейнопольской железнодорожной школы, которые были женаты на дочерях Михаила Тихоновича – Ивана Эдмундовича Юршу и Михаила Ивановича Грекова, которым было 36 лет и 42 года…
      Многие годы мы боялись расправы, как родственники врагов народа. Бабушка постоянно говорила, что надо держать язык за зубами, а папа плакал по ночам, хотя был примерным работником, героическим пожарным. Какой-то человек по фамилии Нодаль постоянно его стращал, что расскажет, чей он сын и внук. А отец боялся не за себя, а за нас с мамой, страшился расправы над нами, вот и не мог сдержать слёз… Прекрасно понимая зловещую суть слова «репрессированный», старался оберегать близких от малейших подозрений.
      Родился папа в 1913 году и с малолетства напитался духовностью и культурой в семье священников Никольских. В юности он многое видел и понимал, поэтому старался не говорить посторонним о своём духовном прошлом. В 1933 году устроился пожарным в лодейнопольскую команду, как раз во время расцвета Свирлага, героически тушил пожары и выполнял всё необходимое в годы войны в прифронтовой полосе. Сорок лет отдал этой работе, а потом ещё около десяти был водителем добровольного пожарного общества. Все удивлялись его интеллигентности, литературным и музыкальным вкусам, а ведь это ему передалось от предков, которые пострадали без вины…
       Несколько раз мы ездили на Левашовскую пустошь, где лежат наши убитые ни за что родные. Я там била в колокол, про себя говорила с дедушкой – вдруг его душа слышит меня...».
Когда мы в последний раз беседовали с Нонной Евгеньевной, собиравшей материалы и о репрессиях на свирских берегах, я даже не догадывался, что наши родственники проходили в роковом для многих наших земляков 1937 году по одному уголовному делу и были после допросов с пристрастием казнены по надуманному обвинению в один день. Официально его назвали делом протоиерея Сергея Елпидинского. А приговор был вынесен всем тринадцати обвиняемым в день Покрова Божией Матери, 14 октября, хотя арестовывали этих людей в разные дни и ночи.
      Наш родственник Сергей Семёнович Елпидинский родился в Каргиничах, и если его старший брат Яков прославился как преподаватель, писатель и краевед, то Сергею выпала трудная доля сельского священника в Михайловском храме Гедевичей.
      Поводом для преследований стало традиционное ранее в Лодейном Поле собрание благочинных, служивших на территории Присвирья и Приоятья. По мнению чекистов, священник Сергей Елпидинский завербовал для проведения контрреволюционной работы священников и церковных активистов, которые и были вскоре арестованы. Среди них был и Чернянский Тихон Михайлович, настоятель Димитриевской Соцкой церкви, о котором рассказывалось выше…

Фото из семейного архива Нонны ВОРОНИНОЙ